Бек Ибрагимбеков

Когда я был маленький и глупый, я верил в демократию, чистоту помыслов «стран развитой демократии», в «невидимую руку рынка», накопительные карты и кредиты. Ну, как не верить, если отовсюду льется малопонятная пропаганда с обилием имен маститых экономистов, историков и целых…

Опять в одной дискуссии меня потыкали палочкой попытались поманипулировать с помощью набившего оскомину клише от ЛГБТ-активистов с примером «ах вы не представляете, какие муки испытывает мальчик, который осознал себя гомосексуалистом!». В период формирования сексуальности подростки переживают много разного, и на…

Я помню поколение фронтовиков. Отличительные особенности были такими — чаще всего из крестьян или рабочих, выпивали, но в меру, курили практически все, очень рано вставали на работу и много работали, одевались скромно, одежда и обувь обновлялись редко, скромность считалась нормой и добродетелью, в том числе и в личных достижениях — награды носились не часто, выпячивать «смотрите, какой я молодец» считалось неприличным и осуждалось.

Любой человек может оказаться мишенью травли и издевательств. Интернет для этого приспособлен идеально — можно обидеться на какого-то человека, потом сказать виновнику обиды «ну ты попал, я тебя достану, ты пожалеешь!», найти таких же сволочей и устроить травлю — выискивать зацепки во внешности, в словах, в поступках и изо всех сил обесценивать, поднимая свою жалкую личность повыше третируемого хотя бы в эти моменты.

Я сел за стол и уже собрался воткнуть вилку в салатик, который девчонки как раз бодро и споро соорудили, как Макс зевнул…

… протяжно и громко как лев, но (!) случилось страшное — он этим зевком вывихнул себе челюсть и она как то странно не закрылась, поэтому, случилась и вся последующая история.

Он не был бездельником, сразу это подчеркну — учился, потом работал, старался самореализоваться, но мужского ему сильно не хватало.
Он начал заниматься в спортзале и накачал ооооотличное тело, я отвечаю, видел его в раздевалке — барышни и геи точно падали бы штабелями.

Посмертное сведение счетов, как сейчас их сводят двое родственников Успенского выглядит как то мерзко. Жизнь в семье, по определению, сложна, и месть после смерти за действительные или мнимые обиды путем борьбы против присвоения премии имени твоего отца или бывшего мужа…

Люди лгут. Это основное каждодневное занятие людей, очень часто добросовестно незамечаемое ими в силу естественности этого процесса. Ложь проявляется и в малом и большом — от мелкого обмана на вопрос коллеги на работе «у тебя все в порядке? — да,…

Очень грустно находить один носок.

Держу сейчас его в руке, а он такой синий… грустный… одинокий… повис обессиленно…

Где твой братец?

Может он завалился за заднюю стенку тумбы? А может случайно зафутболился под кровать? Или коварный Кот вас разлучил, играючи похитив для веселой игры твоего близнеца?

Нет, я дилетант, а не финансист. Поэтому заранее оговорюсь, что все ниженаписанное является моим оценочным суждением и тщеславным почесыванием моего эго. И если вы обидчивы, дальше лучше не читать. Я предупредил…

Давным давно, во времена былинные у меня был сосед Женя. Приятного вида парень, без особых талантов, особо ничем не примечательный, в меру открытый, в меру скрытный, дружелюбный, вежливый со старшими.

В нашей стране тоже идет постепенное ухудшение социальных гарантий, и уже не первый раз дело доходит до попыток прощупать почву, не поменять ли Трудовой Кодекс, где нам гарантируется количество рабочих часов и отпуска и я не сомневаюсь, что когда состарится мое поколение, молодежи, которая к этому времени подрастет и появится новое поколение втемяшат в голову о том, что увеличение рабочих часов и снижение гарантий оплачиваемого отпуска «к вашей же пользе», а СМИ в этом помогут.

Анекдотическая и показательная история произошла не так давно со мной, все никак не собирался ее написать. Рассказываю с учетом того, что не все мои друзья в Фейсбуке, читающие сейчас эту историю, причастны к страйкболу. Итак, в любом сообществе бывают «люди…

Все ж таки надо почаще общаться не только через соцсети… Политические разногласия у разумных людей, при условии умеренности в поведении вполне уместны и могут не мешать людям хорошо друг к другу относиться и взаимно друг друга уважать.
Несколько часов просидел в Кофехаусе с моим старинным знакомым. Вместе немало работали, даже разок попробовали вместе стартап один взлететь, но маленько просчитались и ангел соскочил, а без него первые месяцы было нереально запустить, ну да не об этом речь.

Позавчера автор этого поста попросил друга, работающего в сфере СММ, проанализировать мои блоги и попытаться еще раз вникнуть как работает механизм банов в Фейсбуке. Разумеется, сразу заявляю дисклаймер, что все нижесказанное является гипотезой, так как доступа к алгоритмам Фейсбука у…

Я уважаю нашу Конституцию — это основной закон нашей страны.

Я считаю, что необходимо принять Поправку о том, что осужденные за терроризм или государственную измену должны лишаться гражданства и высылаться за пределы страны пожизненно без права посещения.

Я хорошо помню этот акцент, когда еще жил у нас в коммуналке на Арбате, и даже когда мы уехали в кооперативную квартиру в другой район, я ездил туда к знакомым, т.к. квартира у нас была дружной и отношения были практически родственными, во всяком случае, на папиной свадьбе гулял весь двор.

Когда мне было 6 лет, как раз в последнее лето перед поступлением в школу, маму, работавшую математиком во ВНИИРО (Всесоюзный институт рыбного хозяйства) направили в командировку на биологическую научную станцию на Азовском море — строить математические модели в интересах народного хозяйства на ниве рыбного промысла и экологии.

Буквально пару дней назад меня изрядно за живое задели «настоящие мужики с Донбасса» тем, что соблаговолили сообщить мне, что «не даром все регионы не уважают москвичей»…

Сегодня в комментариях под постом Вадима Денисова я прочитал тот же массовый посыл и попытки москвичей откреститься от несправедливости и от обвинений. Чувствую, как несправедливость растет вокруг меня и во мне — как же так можно?!

Итак, жил-был мужчина за тридцать, после развода. На дворе стояло начало двухтысячных.

Тот развод был тяжелым, с дележом имущества, причем, жена Наталья (назовем её так) до последнего скрывала, что, выйдя замуж за Василия (назовем его так) и попав таким образом из маленького городка в мегаполис, она не оставляла попыток найти более выгодную партию и таки её нашла в лице начальника службы безопасности одного банка. Очень “предприимчивая” женщина.

У меня в доме, где я жил на первом этаже жила чудесная семья — муж, жена и двое дочек. У них родился еще один ребенок, на этот раз уже мальчик, и однажды из-за несчастного случая он погиб.

Когда я служил срочную в ГДР, был забавный случай.

Меня направили в командировку на север, на побережье Балтийского моря, к морпехам. Прикрепили к разведвзводу, но я там занимался своими делами, бывая в расположении и в строю только на завтраки/обеды/ужины и отбой.

Т.к. задач было много, мне не удавалось нормально с ребятами контактировать — я за три месяца в курилке то с ними был раза два.

В декабре прибыли духи — новое пополнение.

Дело было в начале 90-х, когда я умудрился попасть в Испанию, где работал и учился в местном университете.

Славный городок Овьедо в провинции Астуриас. Старинный, уютный, летом не очень жаркий. Старинный католический собор прямо манил в жару — внутри всегда было очень прохладно. Именно там я умудрился познакомиться с испанкой по имени Мириам и закрутить бешенный роман.

Времена рубежа 96-97 годов были тяжелыми и моего заработка в мединцентре на Соколе, где я принимал клиентов не хватало, поэтому я устроился работать системным администратором в английскую фирму, которая занималась производством и завозом в экс-СССР пааааршивой косметики и парфюмерии.

Фирма снимала офис в здании какого то бывшего, кажется, НИИ на ст. метро «Водный стадион» на улице адмирала Макарова.

У меня есть друг, который занимает большую ИТ-ную должность в одном очень большом пенсионном фонде.
В начале тысячелетия в результате новой либеральной реформы пенсионной системы в каждом банке и даже в крупных холдингах стали появляться пенсионные фонды, которые стали рости как грибы после дождя. Их рост сначала был весьма бурный, т.к. считалось, что «будем осваивать длинные деньги пенсионеров», но потом все устаканилось и число их и величина постепенно стали оптимальными и разумными.

Моя мама была знакома с одной старенькой ученой-лингвистом, которая единственная в СССР профессионально изучала мат и феню.

История, случилась году в 82 или 83-м, на улице Сретенка. Машин тогда, как известно, в СССР днем было немного, даже в столице если ты вставал четвертым на светофоре, то это была «дикая» пробка. Справедливости ради вспомню, что МКАД тогда был настоящей «дорогой смерти» — убивались люди там много, а пробки иногда бывали десятки километров из-за аварий.

В Москву приезжает масса людей, что бы заработать. И все они тут в одиночестве, считая, что они ничего не достигнут, если не будут распихивать конкурентов локтями.

Поэтому даже в моем доме, где я купил квартиру живут люди, которые НЕ ЗНАЮТ друг друга вообще — ни по именам, ни в лицо. И знать не хотят — закрываются в своих скорлупах и живут так, как хотят, потому, что считают, что имеют право жить так как они хотят, забывая, что их права заканчиваются там, где начинаются права других на тишину, например, или на чистоту в лифте…

Я родился в важном центре Москвы — на Арбате, в роддоме Грауэрмана, когда мои родители и я маленький жили на пересечении Большого Левшинского и Денежного переулков. И именно там происходили описанные в другом моем рассказе «Дядя Миша»…

После войны это был центр одновременно блатной и артистическо-интеллигентской Москвы. Как уживались такие соседи друг с другом — трудно сказать, т.к. я тогда был юн и вскорости мы переехали в самый отдаленный, только что построенный, район города — на Юго-Западную.

В нашем доме жил очень колоритный персонаж — дядя Миша. Собственно, он был не Миша, а Мойше (фамилию не помнит уже никто) и был он музыкантом. Скрипачом.

Особо надо отметить, что жил он, в отличае от всех соседей в собственной отдельной квартире под самой крышей и окна его выходили на плоский ее кусок прямоугольной формы, застеленный толем, который страшно нагревался и специфически пах в жаркую летнюю погоду.

Когда я служил срочную, у меня в роте был узбек Искандер.

Как он попал в гвардейскую роту разведки не было известно даже командиру роты и замполиту — дело не в национальности, никаких ограничений по национальному признаку не было, т.к. основной отсев был по физической пригодности и по смышлености. Проблема заключалась в катастрофической дремучести и невежественности этого крестьянина.

«- Итак, вы пострадали от незаконных политических репрессий.

— Не только я. Вся моя семья. Дело это было в апреле сорок второго года.

— Не в тридцать седьмом?

— Репрессии тридцать седьмым не ограничиваются. Тогда здесь, в тылу, тоже был голод.

— Сколько вам было?

— В сорок втором? Уже шесть лет. Я все время хотел есть, плакал. Хотел сладкого, очень хотел. Вот мама и приносила стакан сахара. Не колотый, заметьте, а именно песок. Знаете, что такое колотый?