«- Итак, вы пострадали от незаконных политических репрессий.

— Не только я. Вся моя семья. Дело это было в апреле сорок второго года.

— Не в тридцать седьмом?

— Репрессии тридцать седьмым не ограничиваются. Тогда здесь, в тылу, тоже был голод.

— Сколько вам было?

— В сорок втором? Уже шесть лет. Я все время хотел есть, плакал. Хотел сладкого, очень хотел. Вот мама и приносила стакан сахара. Не колотый, заметьте, а именно песок. Знаете, что такое колотый?