Я родился в важном центре Москвы — на Арбате, в роддоме Грауэрмана, когда мои родители и я маленький жили на пересечении Большого Левшинского и Денежного переулков. И именно там происходили описанные в другом моем рассказе «Дядя Миша»…

После войны это был центр одновременно блатной и артистическо-интеллигентской Москвы. Как уживались такие соседи друг с другом — трудно сказать, т.к. я тогда был юн и вскорости мы переехали в самый отдаленный, только что построенный, район города — на Юго-Западную.

Но Арбат — это на всю жизнь. Сам район я посещал очень много — там оставались жить многие друзья родителей, да и мои тоже.

Надо понимать, что коммуналка в те времена была не только такой, как многократно осмеенная разными пародистами, поэтами и т.п. Вопреки тому, что пьющий сосед всем обрыд, соседка регулярно воровала продукты, тета Надя была поймана на краже колеса от велосипеда с последующей продажей оного, тем не менее, если кто-то из соседей болел, то вся коммуналка вставала на помощь. 

Если где-то кого-то сажали в тюрьму (блатных, напомню, было много!), то поддержку семье оказывали всем миром, на похоронах рыдали хором, а на свадьбах дружно пели и били друг другу носы (ну традиция такая у мужиков — помахаться для сугреву!)… 

Поэтому и после того, как мы покинули нашу квартиру, я все равно часто бывал и воспитывался на Арбате.

Вокруг Арбата масса мифов и сказок, но главное в нем — непередаваемая атмосфера этого района: все друг друга знали и скрыть ничего нельзя.

Сейчас это утрачено — там уже и местных жителей то почти не осталось — все перестроено и застроено элллллллитнейшими домами, в которых никогда не зажигается свет — квартиры куплены как вложение денег согражданами из Надыма и Тайшета, из Красноярска или Нефтеюганска. Сдавать квартиры им не нужно — просто стоят мертвыми окнами. Конечно рядом и люди живут, но атмосфера района убита навсегда — не о чем говорить нуворишам с обычными людьми.