Азовское море и биостанция

Когда мне было 6 лет, как раз в последнее лето перед поступлением в школу, маму, работавшую математиком во ВНИИРО (Всесоюзный институт рыбного хозяйства) направили в командировку на биологическую научную станцию на Азовском море — строить математические модели в интересах народного хозяйства на ниве рыбного промысла и экологии.

Коса

Глубоко в Азовское море вдавалась узкая и многокилометровая коса Озёрная, которая летом заливалась у самого континентального берега водой так, что коса становилась островом, доступ к которому становился возможным только по морю баркасом, но в начале июня еще было возможно проехать по заливаемой морем дороге. Ближе к самому кончику косы и располагалась биологическая станция, которая представляла собой четыре дощатых домика под шифером, пирс для малых рыбацких траулеров, которые и снабжали станцию продуктами и заправлялись солью из тут же расположенного склада — угрюмое темное бревенчатое здание, где внутри были горы крупной каменной соли. В поселке проживало не больше десятка человек и состав не редко менялся — это были ученые разных специальностей и комендант. Хозяйство велось силами самих командированных, рабочих не было.

Прибытие и Тигрис

С трудом спрыгнув на ходу с замедлившегося поезда (он не становился на полустанке, а просто сильно замедлился) и пособирав выкинутые из вагона на платформу чемоданы, мы с мамой пошли на вокзальную площадь ждать машину горгорисполкома, которая должна была нас отвезти на косу.Я зря время не терял и таки нашел на пыльной улице под чьим то забором очаровательного котёнка месяцев трёх от роду, очень похожего на тигрёнка — в выраженных полосках на желтоватого оттенка коротком меху. Не долго думая, к нему прилипло меткое имя Тигрис, а много лет спустя другой мой кот получил это имя, в память об этом котёнке.Примерно через час-два ожидания на жаре на площади у этого забора, нас забрал бортовой грузовик и я, гордый ролью красноармейца, каковым себя тут же представил, ехал в кузове, хотя иногда меня мотало и бросало на кочках так, что я набил себе шишки и чуть не потерял котёнка — пришлось с криком его ловить, что бы не вылетел за борт.Я помню только как мы отъезжали, т.к. врезалось в память, что мама сначала не хотела, что бы я забрал котёнка, и вторая картина всплывает в памяти это как мы переезжали уже заливаемый морем участок, где у берега начиналась коса — грузовик буквально въехал в море и как корабль пёр по воде, пока не выбрался на косу, миновав заливаемый участок.В поселке нам дали домик и мы устроились — мама с работой, а я с котёнком.

Коса

Коса была удивительным местом — это была песчаная узкая полоска суши, очень густо поросшая травой, очень колючим кустарником и низкими деревьями. С южной стороны она омывалась волнами Азовского моря, а с восточного был залив, где волнение было редкостью. Если пройти до самого конца косы (что я и делал, не взирая ни на какие запреты мамы), то можно было стоять одной ногой в бурной набегающей волне моря, а другой в более спокойной воде залива — разумеется это я образно описал, я так сам не стоял. Песок был густо нашпигован колючками, поэтому взрослые ходили в обуви, не смотря на жару, а я очень быстро адаптировался и носился босиком и голым, уже не обращая внимания на колючки, чем вызывал некоторую ревность у одного из ученых.

Олени

На косе жили олени. Да, настоящие олени, небольшое стадо, особей с десяток и я мечтал с ними подружиться. Так как коса была заповедником, никого туда не пускали, а сами ученые иногда выносили соль в специальные кормушки, то олени людей не боялись и подпускали довольно близко, не допуская, тем не менее, панибратства от мелкого пацаненка, то есть меня.Я часто бегал носить им черный хлеб, в надежде подобраться таким образом поближе и дотронуться до носа, но прошел целый месяц, прежде чем я смог этого добиться в первый раз.Спустя долгое время они даже иногда брали у меня угощение из руки, а у меня каждый раз сладко замирало сердце.

Тигрис

На косе было море мышей. Они шныряли везде, пугали женщин на станции, забирались в дом, грызли продукты, в общем, это была проблема. Почему на косе не было кошек я так и не узнал, но Тигрис, совсем юный котёнок был единственным представителем кошачьих на теперь уже острове. И вот однажды…Однажды утром, воя как сирена, к нам в домик ворвалась одна из сотрудниц института с воплем “где твой кот, у меня в комнате МЫШЬ!”. Мама с большим сомнением показала рукой на меня и на Тигриса у меня на руках (мы только позавтракали) и выразила сомнение, что кот будет спасать сотрудницу от ужасного МЫША, во первых, потому, что он маленький, во вторых, потому, что он не умеет, в третьих, потому, что он только наелся.Однако муки сотрудницы были столь красноречивыми, что решили попробовать и скомандовав “бери кота!”, мама кинулась в дом, захваченный агрессором. Я побежал следом с котом под мышкой.Комната, где творилось мышиное безобразие была очень светлой, прямоугольной, довольно большой и совершенно пустой, т.к. во всей комнате из мебели был посередине мощный деревянный стол, два стула и… всё. У стены стоял пакет стекол, видимо, собирались менять окна.Женщины плотно затворили дверь и забрались на стол, затянув туда и меня, а котёнок остался на полу, ошалев от внимания людей и внезапной свободы от моих тисканий.Сотрудница прошептала “вон она!” и показала рукой куда надо было смотреть — на пакет прислоненных к стене стекол. Оказывается, мышь и правда была там, между стеклами и стенкой.Кот не понимал, что он него хотят, не понимал увещеваний взрослых, махания руками, он недоуменно смотрел то на нас, то по сторонам, но тут…… в общем, мышь решила походить. Она выбежала и, не спеша, пошлепала лапками вдоль стены и попала в поле зрения Тигриса. Он заинтересованно смотрел на то, что двигалось и замер. Мышь остановилась, потом снова стала двигаться. Потом снова остановки и снова движение. Тигрис решил приблизиться и тут мышь рванула. Нет, она не побежала, а именно РВАНУЛА, на дикой скорости помчавшись по периметру комнаты от угла к углу, потом по следующей стене до следующего угла, а за ней несся торпедой Тигрис, почуяв игру и добычу!Взрослые потом пересказывали друг другу это погоню в красках и мама утверждает, что всего было кругов 15 по комнате, я сам этого не помню, но мышь была изловлена и инстинкт помог котейке сделать все правильно.Потом мама проклинала и соседку, и Тигриса, и мышь и вообще всю эту глупость, когда кота научили охотиться, т.к. с этого момента мама стала просыпаться по утрам обложенная пойманными мышами — Тигрис их выкладывал аккуратно в ногах и на груди мамы, что, разумеется, вызывало у мамы довольно громкий визг по утрам.После нескольких наказываний до Тигриса дошло, что в постель добычу класть все же не стоит, и каждое утро у нас было аккуратное преодоление крыльца, т.к. кот аккуратно, строем голова к голове, выкладывал мышами три ступеники крыльца нашего с мамой домика.Зато мышей Тигрис прогнал и в поселке вздохнули спокойней, а продукты и научные образцы сберегались лучше.

Скат

Однажды, ученые поймали электрического ската. Он был черный, небольшой и лежал в здоровенном тазу с водой. И вот угораздило одного из мужиков схватит его за хвост и он несколько минут с криками пытался разжать кулак и отпустить вост ската, т.к. скат был все же электрическим и не применул долбануть нахала. Мужик, кстати, потом долго лечил руку — ее располосовало в кровь.

Рыбалка

Откуда мальчишке в 6 лет знать как ловить рыбу? А не откуда — пришлось ждать рыбаков. Они приплыли пополнить запасы соли на судне и один из них научил меня делать ”дергалку” — берется щепка, на нее наматывается десятка полтора метров толстой лески, на конце лески делаются узелки, на этом узелке из кусков лески делаются “сопли”, которые заканчиваются крючками — я делал таких “соплей” с крючками шесть штук.Далее берется мой сачок на бабочек, прямо у берега ловятся креветки, поднимаемся на пирс, идем на самый конец подальше в море, креветки наживляются на крючки, затем отпускаем кругами леску со щепки на пирс, берем рукой возле верхней “сопли” и начинаем как ковбой раскручивать снасть и закидываем подальше в море, садимся, свесив ноги, и тянем понемногу леску, наматывая ее на щепку.По характерному дёрганию, которое и дало название снасти, понимаю, что какая то рыба попалась.Когда я поймал свою первую рыбку в жизни (это был бычок) я пронёсся по посёлку с криком “мама, я рыбу поймал!” и меня переполняла гордость — я мужчина, я добытчик!Первая выловленная мной рыба, этот маленький бычок был засушен на солнце и бережно хранится моей мамой по сей день в серванте, вместе с костями дельфинов с их кладбища.

Кладбище дельфинов

Не открою секрета, что многие млекопитающие морские животные почему то совершают самоубийство, выкидываясь на берег и медленно умирая под солнцем, не в состоянии вернуться в море.На берегу со стороны моря (на стороне залива почему то такого не было, хотя дельфины жили и в заливе) было с километр пляжа, заваленного костями, скелетами и полусгнившими тушами дельфинов. Вонь там была очень крутая — мне, когда я впервые это ощутил, стало так дурно, что стошнило. Тем не менее, я часто потом туда ходил в надежде увидеть погибающего дельфина и спасти его.

Песня

Я недурственно пел в детстве. У меня был высокий голос, детское сопрано, и мама старалась развить во мне любовь к пению и, поэтому, одна из моих обязанностей было разучивать песни, для чего с собой были специальные сборники, а читал в 6 лет я уже весьма бегло.По вечерам, мама принимала у меня экзамен, а что бы не мешать другим, мы уходили на залив и на специальном нашем пляжике мама ложилась на теплый песок, любовалась закатом и слушала как я пою для нее.И вот однажды, примерно в середине нашего пребывания в этой командировке, в такой вечер, случилось чудесное.Был очень красивый закат — красное солнце уже касалось моря, штиль, красная дорожка по воде, еле заметный ветерок, не жарко. Я пел “Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца!” и вдруг мама пнула меня локтём в бок и прошептала “пой!”.Я тут же замолчал, сбитый с толку — ведь я как раз и пел, зачем мне было во время пения командовать “пой”?!Мама снова прошептала, наверное даже прошипела “пой!”, пристально смотрела в море и показала пальцев море.Я неуверенно и негромко запел дальше эту же песню, запел в полную силу и тут я заметил, что в воде, довольно не близко торчающую из воды голову, как я догадался почти сразу, дельфина! Он слушал.Да, дельфин слушал детское пение и делал это дальше не раз, иногда их было даже трое — это самое большое число дельфинов, которых я видел там при таких обстоятельствах.Разумеется, весь посёлок узнал об этом и взрослые приходили слушать концерт вместе с дельфинами.

Купание с дельфином

В августе приехал папа. Он был кандидатом математических наук, кандидатом в мастера спорта по тяжелой атлетике и любимцем всех женщин, а тогда он был для меня самым чудесным чудом на свете — мощные мышцы, огромная сила, все умел. Я им гордился и ждал приезда с нетерпением.И у меня был секрет, который я ревностно оберегал и мечтал открыть папе, для чего я потребовал у взрослых поселка ни в коем случае не рассказывать папе про дельфинов. В чем получил обещание каждого взрослого в отдельности.И вот заветный день, мы с папой после обеда на катере должны были отплыть чуть от берега порыбачить.С замирающим сердцем я сказал папе, что сейчас он увидит то, что никогда не видел и, пробравшись на нос судна, и, сев на раскаленную алюминиевый верх носа катера, я запел. Запел заветную “Орлёнок, орлёнок, взлети выше солнца!”… И дельфин появился! Он высунул из воды голову в метре от катера и смотрел на нас — это было так близко! Отец потом рассказывал, что он оцепенел от увиденного, особенно после того, что я слез в воду и, держась за леер, пытался дотянуться до дельфина.Я дотянулся и попытался погладить, но кожа дельфина оказалась негладибельной — рука не скользила по коже и я гладил отрывая ладонь. Все происходило минуту, может две и дельфин отплыл.Как мы вернулись в посёлок я не помню.

Эпилог

Это было счастливое время, когда мама и папа любили друг друга и были вместе, когда я бегал по косе, не боясь ничего, когда я сгорел два раза, зато потом прекратился в негритёнка и загар долго не сходил до самой весны, когда я еще не знал, что такое школа и что такое уроки, обязанности — но я уже чувствовал себя мужчиной и помощью маме и когда добился своего и привёз кота на косу, и когда ловил рыбу, когда знакомился с оленями и пел для дельфинов.

Рассказ посвящается моей маме Инне Александровне

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *